— После этого вы видели ее? Свою жену?

— Нет.

Я лишилась дара речи и попыталась представить себе этуженщину. Неужели Джером когда-то являлся ангелом, совершившим ради неегрехопадение? Он никогда не проявлял эмоций и ни к кому не привязываться. Какойдолжна была быть женщина, если ради нее Джером отвернулся ото всего, что длянего свято? Но любовь его не остановила. Он ушел и больше никогда не видел ее.Она была мертва уже тысячи лет. Он ушел, чтобы спасти их ребенка, чтобы незапятнать руки его кровью. История была душераздирающая. Мне хотелось что-тосделать — может быть, обнять демона, — но я знала, что он не поблагодаритменя за это. Джером и без того был смущен, что мы раскрыли его тайну.

— Значит, вы никогда его не видели? Тогда откуда вызнаете, что это именно ваш отпрыск?

— Аура. Когда я почувствовал ее, то понял, что половинаэтой ауры принадлежит мне, а половина… ей. Никакое другое создание не моглообладать тем же сочетанием.

— И вы чувствовали это каждый раз?

— Да.

— Вот это да… И ничего другого вы о нем не знаете?

— Верно. Я уже сказал, что ушел задолго до егорождения.

— Тогда… очень возможно, что вы действительно егомишень. — Я показала на стену. — Даже если все это тут ни при чем. Унефилима есть особая причина злиться на вас.

— Спасибо за поддержку.

— Я имела в виду совсем не это. Просто… у всехнефилимов есть веские причины для гнева. Все их ненавидят и пытаются убить. Аэтот… Люди тратят тысячи долларов на лечение душевных травм, нанесенных отцами.Представьте себе, какой невроз может развиться за тысячи лет.

— Джорджи, ты предлагаешь устроить семейную встречу?

— Нет, конечно, нет. Хотя… Не знаю. Вы пыталисьпоговорить с ним? Выяснить его намерения? — Я вспомнила фразу Эрика:нефилимы хотят, чтобы их оставили в покое. — Может быть, вы смогли бынайти с ним общий язык.

— Хватит. Наш разговор теряет смысл. — Джеромповернулся к Картеру. — Ты не мог бы доставить их домой?

— Я останусь с тобой, — лаконично ответил ангел.

— Ох, ради бога! Я думал, мы обо всем договорились…

— Картер прав, — вмешалась я. — Фазапредупреждения закончилась. Мне больше ничто не грозит.

— Мы не знаем…

— Кроме того, теперь, когда ваши семейные проблемывышли наружу, Картеру больше не имеет смысла их охранять. Уже слишком поздно. Яустала от своего сторожа. Пусть теперь он сторожит вас, а все мы будем спатьспокойно. Даже в том случае, если разразится катастрофа.

— Хорошо сказано! — фыркнул Картер.

Джером продолжал возражать, и мы еще немного поспорили.Решение пришлось принимать Картеру. Джером не имел права ему приказывать. И всамом деле, если бы Картер захотел за ним последовать, демон ничего не смог быс этим поделать. Они сердились, но не собирались друг с другом воевать.

Картер согласился телепортировать нас обратно, хотя яподозревала, что он делает это только для того, чтобы мы с Коди не могли снованайти обиталище Джерома. Доставив домой вампира, Картер телепортировал меня вмою собственную гостиную, но перед уходом немного задержался.

— Думаю, будет лучше, если я останусь сДжеромом, — сказал он. — Я знаю, что нефилим не может быть сильнееего. И все же происходит что-то странное. Я не убежден, что тебе не угрожаетопасность, но то, что происходит с тобой, имеет совсем другую природу. —Он пожал плечами. — Но мне хотелось бы, чтобы Джером согласился принятьпомощь со стороны. Конечно, не слишком большую.

— Не волнуйтесь, я справлюсь, — заверила я. —Вы же не можете быть повсюду одновременно.

— Ты права. Когда все закончится, придется спроситьнефилима, как ему это удается.

— Разве можно задавать вопросы мертвым?

— Смотря кому, — мрачно возразил Картер. — Тебенельзя. А мне можно. — Он повернулся, собираясь уйти.

— Странно… — медленно начала я. — НеужелиДжером действительно кого-то любил? И пал из-за этого?

Картер подарил мне одну из своих усмешек, от которыхпоявились мурашки.

— Джорджина, ангелов заставляет пасть вовсе не любовь.Наоборот, она может оказать на них противоположное влияние.

— И что это значит? Что, если Джером снова кого-тополюбит, он превратится в ангела?

— О нет. Все не так просто. — Увидев моеудивление, он хмыкнул и потрепал меня по плечу. — Береги себя, дочь Лилит.Если понадобится помощь, обращайся.

— Обращусь, — заверила я, и он исчез.

Вообще-то иметь дело с высшими бессмертными было бы нелегко.Джером почувствовал бы, если бы мне причинили вред, но болтать с ним былонамного труднее.

Вскоре после этого я легла спать. Усталость оказаласьнастолько велика, что я совсем не думала о возможности нападения нефилима.Завтра мне предстояла вторая смена, а потом два выходных. Перерыв былнеобходим.

На следующее утро я проснулась позже обычного. Как нистранно, живая и здоровая. По дороге в магазин я столкнулась с Сетом, которыйнес ноутбук и был полностью готов к рабочему дню. Воспоминание об уроке танцевзаставило меня на время забыть о нефилиме.

— Принесли мою книгу? — спросила я, когда Сет открылмне дверь.

— Нет. А вы принесли мою рубашку?

— Нет. Кстати, ваша сегодняшняя майка мненравится. — На ней красовался логотип мюзикла «Отверженные». — Моялюбимая песня как раз оттуда.

— Серьезно? — спросил он. — Какая?

— «Мне снился сон».

— Она очень грустная. Ничего удивительного, что вы ни скем не хотите встречаться.

— А у вас какая самая любимая? — Я спрашивала обэтом Романа, но не Сета.

— «Ультрафиолет». Группа «Ю-Ту». Знаете?

Мы подошли к стойке бара. Брюс, уже бывший на месте, сталварить мне мокко, не дожидаясь заказа.

— Я знаю некоторые их песни, но эту не помню. О чемона?

— О любви, конечно. Как все хорошие песни. О том, чтолюбовь не только ранит, но и лечит. Она немножко более оптимистична, чем ваша.

Я вспомнила фразу, сказанную Картером вчера вечером.«Заставляет ангелов пасть вовсе не любовь».

Мы с Сетом сидели и беседовали, теперь это удавалось нам безвсякого труда. «Неужели когда-то мы ощущали неловкость? — думала я. —С ним так спокойно…»

Наконец, вспомнив, что нужно приступать к работе, япроверила, пришли ли сотрудники, и направилась к себе в кабинет. Хотелосьзаглянуть в электронную почту: сегодня у меня было подходящее, настроение дляэтого. Когда я села в кресло, то увидела слишком хорошо знакомый белый конвертсо своим именем.